Минаева» вышла стараниями соратников книга «Народные драматические представления в праздник Холи». Она выявила, как много чего навидался-наслушался в Индии Минаев, толкаясь на народных гуляниях или на ярмарках-базарах среди праздного люда, переходя от одного сказителя и лицедея к другому. Двенадцать сказов увозил с собой в подарок России. И сам же перевел. Одну из них можно прочитать в этой книге в разделе «Литературное приложении».
Россия уже знала о желании Минаева приобщить к сказкам Индии. И ранее выходила книга с заманивающив заголовком: «Индийские сказки и легенды, собранные в Камаоне в 1875 г. И. П. Минаевым».
Преинтересно узнавать, как ученый записывал всё это, разыскав отменного сказочника из местных: «Он являлся ко мне всегда с маленьким барабаном… Его протяжное, унылое пение напоминало мне сильно сказывания русских былин». Прочтем же одну из них в «Литературном приложении».
Впечатления путешественника. Его книга 1878 года «Очерки Цейлона и Индии. Из путевых заметок русского» жива приметливостью и в одновремень приветливостью. Замечу: странствовал он не парадными дорогами. Вот несколько извлечений из книги.
– «Камаон горист и тамошние горы доходят до семи тысяч футов над уровнем моря, и у границ Тибета достигают двадцати пяти тысяч футов… Дождливый сезон…
– Красивые лица. Высокий лоб, тонко очерченный овал лица, правильные черты и прекрасные черные глаза, всё это не редко встречается даже между кули…
– Меня спрашивали кто кому платить дань Куин Виктория (английская королева.-В. О.) русскому царю, или наоборот. Как нужно называть русского царя: Ражадхиража или Падишах? Первый титул хотя и значит царь над царями, но в глазах туземца не так важен. как Падишах; ибо только Падишаху другие цари платят дань».
Слово политика: Россия-Индия-Англия. В 1993-м журнал «Восток» (№ 3) с помощью историка А. Вигасина опубликовал «Записку профессора СПб университета статского советника Минаева». И стала явной еще одна важная ипостась индолога – патриотическая политичность и независимость суждений. Выделяются три темы.
Вот об англичанах в Индии:
– «По усмирении мятежа сипаев, во время следствия, британские власти и судьи усиленно искали следов и признаков русских интриг и происков…
– Лорд Литтон пользовался общею нелюбовью среди туземного населения: туземцы не говорили о нем иначе как с великим раздражением. Глухой ропот, пассивное недовольство слышались всюду. Недовольство было общее».
Вот об отношении индийцев к России – в том числе о предубеждениях:
– «Русские путешественники, побывавшие в Индии, привозят оттуда рассказы о какой-то необъяснимой любви индусов к России, русским и т. д. Я сам могу подтвердить, что во все три мои путешествия по Индии я встречал много любезностей и видел много радушия… В части туземного населения живо старинное предание о том, что с севера должен явиться освободитель…»;
– «Образованная часть с ее вожделениями политических прав, знающая Россию по английским газетам и писаниям русских нигилистов (Крапоткина, Степняка и т. д.), должна была относиться недружелюбно к русскому движению на Индию… России они не знают; она им представляется именно такою, какою она изображается в английских русофобских книжках».
Вот о политических настроениях индийцев – порой нелицеприятны:
– «Массы остаются пока в стороне от этой конституционной агитации. Их сзывают, когда нужна декорация… Туземцы, исходившие и изъездившие всю Индию, люди правдивые и вовсе не пристрастные к англичанам, передавали мне как свое глубокое убеждение, что в Индии остались одни трусы. Ни в одном туземном владении англичане не встретят серьезного сопротивления, если бы вздумали захватить его».
Вот о роли Слова: «Стремление поднять воинственный дух в массах сказывается и в литературе. Никогда прежде в Индии не издавалось столько народных книжек о махратских и ражпутанских героях, как теперь. История сипайского восстания пересказывается на бенгальском языке и мятежники изображаются какими-то эпическими героями».
Любопытно такое его наблюдение: «В захолустьях, по деревням народ под вечер собирается у храма или священного дерева слушать чтение газеты и внемлет он элокубрациям бенгальских бабу с тем же благоговением, с каким в былые дни умилялся над песнопениями Махабхараты и Рамаяны. Под влиянием этой прессы растет новое поколение».
Или изложено весьма важное его напутствие: «Восток переживает критические моменты своего исторического бытия, и незнание всего того, что там свершается, должно необходимо иметь печальные последствия».
И наконец наказ истинно стратегический на все будущие времена: «Во всех предстоящих решениях мировых и международных задач Индия будет играть свою роль – и Россия, при своих исторических задачах в Европе и Азии, не может и не должна именно теперь игнорировать Индию»
Индия о Минаеве. Об этом ученом путешествннике немало написано коллегами-соотчественниками. А что Индия о нём? Прочитаем, что высказал поэт и секретарь Литературной академии Прабхакар Мачве в статье 1987 года.
Первый отрывок: «Основателем русской индологической школы и ее гордостью был И. П. Минаев В 1868 году Минаев напечатал свою магистерскую диссертацию «Пратимокша-сутра, буддийский служебник, изданный и переведенный». В 1872 году он защитил докторскую диссертацию «Очерк фонетики и морфологии языка пали». Минаев был лучшим в Европе знатоком этого языка. Его грамматика была вскоре переведена на французский и английский языки и легла в основу изучения пали в самой Индии. Изданием старых палийских и санскритских текстов он занимался постоянно, одни из них печатались в Петербурге, например «Махавиютпатти», другие – в Лондоне. В 1871 году изданы «Несколько рассказов из перерождений Будды», представляющих богатый фольклорный материал».
Второй отрывок: «Много сил отдал ученый изучению буддизма. Основная его работа по этой теме: «Буддизм. Исследования и материалы», из которого он успел напечатать лишь первый том. (Санкт-Петербург, 1887). После смерти Минаева некоторая часть сохранившихся материалов была опубликована его учеником академиком С. Ф. Ольденбургом под названием «Материалы и заметки по буддизму».
Третий отрывок из статьи Мачве: «В 1874–1875 годах Минаев совершил свое первое путешествие по Индии, Непалу, Цейлону. Его дорожные дневники дают неоценимый материал по древней истории Индии, ее социальной структуре, религиозным верованиям, какими они представлялись взору очевидца».
И четвертый, завершающий отрывок – он будут трудно читаться по обилию фимилий, зато познаем жадность Минаева на индийские знкомства:
«В 1880 и 1885–1886 годах он снова путешествует по Востоку. Дневники Минаева увидели свет только через 65 лет после его смерти. Он описывает свои встречи с Бхагваном Лалом Индрой, с учеными из Махараштры профессором Р. Г. Бхандаркаром и Махадевом Кунтой. С Гаттулалом беседовал на санскрите о Лалитавистаре. Он ознакомился с собранием джайнских рукописей в библиотеке Деканского колледжа в Пуне. В Калькутте встречался с Махешчандрой Ньяйяратной, Харапрасадом Шастри, Джибанандом Видьясагаром, Сарат Чандрой Дасом и другими учеными. Бонким Чондро Чоттопад-дхъяя подарил ему свои книги, которые ныне хранятся в библиотеке Восточного факультета Ленинградского
